– Но вот моя любимая казнь — исключительно моя. Бочка с порохом, верёвка и огонь. И парит грешной человече аки ангел небесный…(с)
Автор: MakSimm
Фандом: Soul Eater
Название: Безумие- неизлечимая болезнь
Бета: MicrosoftWord
Статус: окончено
Персонажи: Штейн, Спирит. Вскользь Мака, Тсубаки, Сид
Пейренг: Штейн/Спирит
Рейтинг: PG-15
Жанр: ангст
Дисклеймер: бред-мой, персы- нет.
Читать дальшеБезумие- страшный мутирующий вирус, которым может заразиться каждый, но вылечится от него невозможно. Это всё равно, что сравнить себя с рыбой, пойманной в сети рыболова. Сколько не бейся, сколько не трепыхайся и не грызи верёвки- тебе не выбраться из этой сети, сделанной, казалось, из простых верёвок. Их вроде бы можно порвать одним движением руки, но стоит только попробовать, как понимаешь, что она прочнее металла. И тогда ты начинаешь биться в истерике, то хохоча, то рыдая, лохмача волосы и выдирая их целыми клоками. И порой эти приступы не затихают достаточно долго. Кто знает... Может пол часа, может час, два, день, неделю, а то и всю жизнь. Порой, в такие моменты приходит некая нирвана, после которой отпускает. Засыпаешь, а потом просыпаешься в лужи чей-то крови, а где-то неподалёку валяется чей-то труп. Безумие заразно, и не излечимо. Сколько бы люди не старались, сколько бы не прикладывали усилий- всё тщетно.
Правда, в некоторых случаях есть один антидот. Медленного, но верного действия. «Любовь» называется. Это странное и непонятное чувство может заставить людей творить чудеса, а может окончательно свести с ума. Вот и Штейн не мог понять, как это чувство на него влияет. Когда-то у него был любимый человек, который ночью приходил подоткнуть одеялко. Когда ужасные мысли несчастного седовласого воплащались во снах, этот кто-то просто ложился рядом, забираясь под одеяло, и, прижимая безумца к себе, засыпал.Тогда сны менялись. Становились несколько радужными и не такими мрачными. И было так, пока этого человека у него не забрали.
20-ое ноября. Штейн ненавидит это число по одной простой причине: в этот день он потерял самое дорогое, что было у него в жизни. Взамен получил эту штуковину в голову. Кому-то всё, а кому-то ничего, как говорится. И он ненавидил. Так, как только мог, но не показывал. Копил внутри себя, копил целых четырнадцать лет, а после его нервы не выдержали. Приступ безумия. Дикий, необузданный, страшный. А ведь всё началось с мелочи. Пока ребятишки покорно что-то строчили в своих тетрадках, с галёрки донёсся тихий шёпот Маки и Тсубаки. Кажется, девочка была вновь недовольна своим папашей и случайно брякнула, что видела выходящим из бара его недавно с каким-то мужиком. Правда, следом за этим последовала ещё целая история, как Спирит дотащил пьянчужку до дома, и, оставив его там, убрался во свояси, но этого Штейн уже не услышал. Последняя капля в железной чаше терпения, и вот он уже чувствует, как к нему тихо подкрадывается истерия, а за ней по пятам само безумие. На какое-то мгновение он отключился, перед глазами заплясали белые огоньки. Очки с разбитыми линзами валялись где-то на полу, учительский стол был перевёрнут, а, благодаря совершенно случайно забредшему в кабинет Сиду, детишки уже были снаружи. Бледные и шокированные.
Опять же непонятно, сколько времени прошло. Час, два, три... но огоньки погасли, и на смену им пришло кроваво-красное марево... но оно быстро растаяло, как только до его ушей донёсся знакомый голос. Глухой, как будто слышно было из-под толщи воды, но с каждым разом всё громче и громче.
Обнаружил Штейн себя сидящим на полу и держащимся за голову. Разум просветлился, и пришло осознание ситуации, но безумие не отступило. Он всё ещё скалился в улыбке, как дикий зверь, и слабо качался, туда-сюда. И тут вновь этот голос, ласково зовущий его по имени. Безумец вздрагивает от этой интонации, ведь это было поразительно. Что он только не делал с несчастным Спиритом: резал его кожу и плоть, полосовал скальпелем грудь, плечи и лопатки, но тот всё равно был ласков и нежен, словно ничего и не происходило. И даже сейчас, осознавая неадекватность Штейна, он подходит к нему как ни в чём не бывало. И это бесит Франкена. Да как он может так спокойно подходить к нему, как дрессировщик подходит к своему старому тигру?... Как так?! Возомнил о себе невесть что! Неужели он думает, что если они раньше были напарниками, то ему можно всё?! Ведь… ведь… И тут теряются все доводы. Его просто обнимают, прижимая к себе и поглаживая по спине. Штейн медлит мгновение и бьёт рыжего в бок. Тот шипит от боли и жмурится, уткнувшись носом в плечо белобрысого психа, но молчит. А ведь удар пришёлся прямо по сломанным рёбрам и свежему шву. Штейн знает, ведь сам зашивал, и ему доставляет удовольствие, наблюдать за тем, как этот человек корчится от боли. Нравится чувствовать, как он вцепился пальцами в грубую ткань халата, и тянет её в разные стороны.
Чуть сильнее нажимает на свежий шрам и чувствует, как кончики пальцев стали влажными. Запах крови. Еле уловимый, с привкусом железа, но всё же улавливается обонянием. И это тоже нравится. Нравится до одурения и звона в ушах. Но Коса Смерти не подаёт признаков протеста, а значит, он принял правила игры, установленные безумцем. Говорило ли это о том, что он мазохист? Возможно. А ведь и вправду, Спирит ловил некий кайф, когда Штейн над ним измывался. Например, как сейчас. Он почему-то дрожал. То ли от боли, то ли от накатившего возбуждения. Чёрт его знает, но факт есть факт, и он не опровержим.
Как там в песне было? Вот и встретились два одиночества? О да, это про них. Садист и мазохист- идеальная парочка! Всегда смогут доставить друг другу удовольствие. Например как сейчас: Спирит ловил свой кайф, а Штейн с блаженным выражением лица слизывал его кровь с подушечек пальцев, продолжая всё так же дико улыбаться. Наверное, им повезло в том плане, что Сид, запустив в аудиторию Спирита, закрыл за ним дверь. Всё же, нежной детской психике не стоило видеть то, что тут творилось. А творился тут аморальный беспредел. Точнее, тут он взял свои истоки, а продолжился дома у Штейна, а точнее в его лаборатории.
Потом… а потом всё нахально вырезала цензура.
Фандом: Soul Eater
Название: Безумие- неизлечимая болезнь
Бета: MicrosoftWord
Статус: окончено
Персонажи: Штейн, Спирит. Вскользь Мака, Тсубаки, Сид
Пейренг: Штейн/Спирит
Рейтинг: PG-15
Жанр: ангст
Дисклеймер: бред-мой, персы- нет.
Читать дальшеБезумие- страшный мутирующий вирус, которым может заразиться каждый, но вылечится от него невозможно. Это всё равно, что сравнить себя с рыбой, пойманной в сети рыболова. Сколько не бейся, сколько не трепыхайся и не грызи верёвки- тебе не выбраться из этой сети, сделанной, казалось, из простых верёвок. Их вроде бы можно порвать одним движением руки, но стоит только попробовать, как понимаешь, что она прочнее металла. И тогда ты начинаешь биться в истерике, то хохоча, то рыдая, лохмача волосы и выдирая их целыми клоками. И порой эти приступы не затихают достаточно долго. Кто знает... Может пол часа, может час, два, день, неделю, а то и всю жизнь. Порой, в такие моменты приходит некая нирвана, после которой отпускает. Засыпаешь, а потом просыпаешься в лужи чей-то крови, а где-то неподалёку валяется чей-то труп. Безумие заразно, и не излечимо. Сколько бы люди не старались, сколько бы не прикладывали усилий- всё тщетно.
Правда, в некоторых случаях есть один антидот. Медленного, но верного действия. «Любовь» называется. Это странное и непонятное чувство может заставить людей творить чудеса, а может окончательно свести с ума. Вот и Штейн не мог понять, как это чувство на него влияет. Когда-то у него был любимый человек, который ночью приходил подоткнуть одеялко. Когда ужасные мысли несчастного седовласого воплащались во снах, этот кто-то просто ложился рядом, забираясь под одеяло, и, прижимая безумца к себе, засыпал.Тогда сны менялись. Становились несколько радужными и не такими мрачными. И было так, пока этого человека у него не забрали.
20-ое ноября. Штейн ненавидит это число по одной простой причине: в этот день он потерял самое дорогое, что было у него в жизни. Взамен получил эту штуковину в голову. Кому-то всё, а кому-то ничего, как говорится. И он ненавидил. Так, как только мог, но не показывал. Копил внутри себя, копил целых четырнадцать лет, а после его нервы не выдержали. Приступ безумия. Дикий, необузданный, страшный. А ведь всё началось с мелочи. Пока ребятишки покорно что-то строчили в своих тетрадках, с галёрки донёсся тихий шёпот Маки и Тсубаки. Кажется, девочка была вновь недовольна своим папашей и случайно брякнула, что видела выходящим из бара его недавно с каким-то мужиком. Правда, следом за этим последовала ещё целая история, как Спирит дотащил пьянчужку до дома, и, оставив его там, убрался во свояси, но этого Штейн уже не услышал. Последняя капля в железной чаше терпения, и вот он уже чувствует, как к нему тихо подкрадывается истерия, а за ней по пятам само безумие. На какое-то мгновение он отключился, перед глазами заплясали белые огоньки. Очки с разбитыми линзами валялись где-то на полу, учительский стол был перевёрнут, а, благодаря совершенно случайно забредшему в кабинет Сиду, детишки уже были снаружи. Бледные и шокированные.
Опять же непонятно, сколько времени прошло. Час, два, три... но огоньки погасли, и на смену им пришло кроваво-красное марево... но оно быстро растаяло, как только до его ушей донёсся знакомый голос. Глухой, как будто слышно было из-под толщи воды, но с каждым разом всё громче и громче.
Обнаружил Штейн себя сидящим на полу и держащимся за голову. Разум просветлился, и пришло осознание ситуации, но безумие не отступило. Он всё ещё скалился в улыбке, как дикий зверь, и слабо качался, туда-сюда. И тут вновь этот голос, ласково зовущий его по имени. Безумец вздрагивает от этой интонации, ведь это было поразительно. Что он только не делал с несчастным Спиритом: резал его кожу и плоть, полосовал скальпелем грудь, плечи и лопатки, но тот всё равно был ласков и нежен, словно ничего и не происходило. И даже сейчас, осознавая неадекватность Штейна, он подходит к нему как ни в чём не бывало. И это бесит Франкена. Да как он может так спокойно подходить к нему, как дрессировщик подходит к своему старому тигру?... Как так?! Возомнил о себе невесть что! Неужели он думает, что если они раньше были напарниками, то ему можно всё?! Ведь… ведь… И тут теряются все доводы. Его просто обнимают, прижимая к себе и поглаживая по спине. Штейн медлит мгновение и бьёт рыжего в бок. Тот шипит от боли и жмурится, уткнувшись носом в плечо белобрысого психа, но молчит. А ведь удар пришёлся прямо по сломанным рёбрам и свежему шву. Штейн знает, ведь сам зашивал, и ему доставляет удовольствие, наблюдать за тем, как этот человек корчится от боли. Нравится чувствовать, как он вцепился пальцами в грубую ткань халата, и тянет её в разные стороны.
Чуть сильнее нажимает на свежий шрам и чувствует, как кончики пальцев стали влажными. Запах крови. Еле уловимый, с привкусом железа, но всё же улавливается обонянием. И это тоже нравится. Нравится до одурения и звона в ушах. Но Коса Смерти не подаёт признаков протеста, а значит, он принял правила игры, установленные безумцем. Говорило ли это о том, что он мазохист? Возможно. А ведь и вправду, Спирит ловил некий кайф, когда Штейн над ним измывался. Например, как сейчас. Он почему-то дрожал. То ли от боли, то ли от накатившего возбуждения. Чёрт его знает, но факт есть факт, и он не опровержим.
Как там в песне было? Вот и встретились два одиночества? О да, это про них. Садист и мазохист- идеальная парочка! Всегда смогут доставить друг другу удовольствие. Например как сейчас: Спирит ловил свой кайф, а Штейн с блаженным выражением лица слизывал его кровь с подушечек пальцев, продолжая всё так же дико улыбаться. Наверное, им повезло в том плане, что Сид, запустив в аудиторию Спирита, закрыл за ним дверь. Всё же, нежной детской психике не стоило видеть то, что тут творилось. А творился тут аморальный беспредел. Точнее, тут он взял свои истоки, а продолжился дома у Штейна, а точнее в его лаборатории.
Потом… а потом всё нахально вырезала цензура.